Предисловие
В декабре 2015 в Париже прошла Конференция ООН об изменении климата, известная как COP21, возможно, наиболее значимоe климатическое мероприятие десятилетия… Или нет?
Оптимистичные медиа уже называют COP21 началом конца эпохи ископаемого топлива, пока радикальные защитники окружающей среды обвиняют декабрьское соглашение в несостоятельности. Нам остается разбираться, что же произошло на Парижской конференции и как это повлияет на глобальное изменение климата, на жизнь людей и на планету в целом.
Представители 196 стран собрались В Париже, чтобы подписать соглашение о снижении темпов глобального потепления. Потепление даже на 0,5⁰С грозит природными катаклизмами, повышением уровня моря, потерей доли биологического разнообразия и изменениями условий сельского хозяйства из-за засух в одних местах и наводнений в других. В качестве последствий добавьте в список голод, войны из-за ресурсов, исчезновение островных государств, миграцию, конфликты, нарушение традиционного уклада жизни и разрушение природной окружающей среды. В преддверии конференции разговор шел об обязательстве стран удержать глобальное потепление в пределах 2⁰С относительно доиндустриального уровня [1], что, по мнению специалистов, является максимально-допустимым уровнем, который наша планета может вынести без катастрофических изменений для производства пропитания и для водных ресурсов, и позволит сохранить человеческую цивилизацию в том виде, в котором мы ее знаем (хотя дикая природа будет порядком повреждена даже при 2⁰С). Попытки такого соглашения принимались многократно за последние 23 года с момента первой конференции в Рио-де-Жанейро, но каждый год государства так и не могли придти к согласию [2]. В этот раз наблюдатели со всего мира с нетерпением ждали результата встречи в Париже – вдруг в этот раз получится, ведь теперь даже Штаты и Китай согласились сесть за стол переговоров. Тысячи активистов и делегатов (по официальным данным 40 000 человек), от коренных народов и защитников прав человека до представителей инновационных исследовательских центров, отправились в Париж, чтобы стать очевидцами и попытаться внести свою лепту в финальное решение. Результат оказался удивительным для большинства.
Париж: по другую сторону переговоров
Париж встретил нас шумными улицами, наводненными толпами людей со всего мира, окрашенными транспарантами и рекламой возобновляемой энергии. Каждое кафе заполнено блоггерами и журналистами – после терраристических актов в Париже протесты перешли в онлайн-пространство, где в блоггах и на сайтах шла новая борьба мнений. Несколько демонстраций все же случились, собрав воедино все группы населения, заинтересованные в климатических реформах, от людей леса до радикальных анархистов. Демонстрация на площади революции превратилась в активный протест, в какой-то момент кто-то стал взрывать дымовые шашки, полиция начала арестовывать всех, кто попадался под руку. Мы ушли, когда поняли,что площадь начинают осаждать и закрывать проходы. Многие уйти не смогли.
Невозможно сказать, имело ли гражданское противостояние какую-то роль в финальном решении, или осталось только фоном для политических дискуссий. Делегаты стран обсуждали договор в специальном павильоне за так называемой голубой линией, куда простым смертным вход был строго воспрещен, и если они и видели, что творится на улицах, то только в новостных лентах Фэйсбука. Пока одни группы населения протестовали на улицах, дугие убеждали медиа и влиятельных делегатов в павильоне Climate Generations, где организации и сети со всего мира высказывали свое видение нового, лучшего, мира. Здесь находился и наш стэнд: мы приехали в Париж в качестве делегатов мета-сети ECOLISE, объединяющей сети экологических и социальных инициатив по всей Европе, таких как движение экопоселений [gen.ecovillage.org], пермакультурное движение [permaculture.org], движение переходных городов [transitionnetwork.org] и устойчивых городов [iclei.org].
Итоги
12 Декабря 2015 года 196 стран подписали соглашение о снижения темпов глобального потепления. В ходе СОР21 представители государств согласились на удержание потепления в пределах 1,5⁰С, что даже ниже ожидаемого соглашения и требует нулевой уровень выбросов парниковых газов к 2030-2050. Нефтянные корпорации негодуют, кто-то из защитников окружающей среды ликует, другие сомневаются в правдоподобности. Много критики в сторону соглашения основано на том, что договор не предусматривает контроля и ответственности за поставленные цели, а обещания слишком расплывчаты. Так или иначе, соглашение вовсе не означает, что на следующий день мы проснулись в новом мире и корпорации начали усердно снижать выбросы парниковых газов, а производители энергии поголовно перешли на возобновляемые источники. Но это означает, что глобальное потепление и меры по его удержанию официально признаны главами 196-ти стран как стратегически важный вопрос. Теперь дело за пониманием, как добраться до поставленной высокой цели. Мой товарищ сравнил Парижское соглашение с Декларацией о правах человека, принятой еще в 1948-м, когда человечество пришло к пониманию, что все люди равны в правах, однако по сей день мы боремся за осуществление декларации во всех странах. Так и с Парижским соглашением, страны наконец-то договорились о цели, но процесс ее достижения может занять несколько десятков лет.
Поезд и невысказанный протест: синдром латентного активиста
Середина декабря, мы едем на поезде из Франции домой через Европу. За окном мелькают аккуратные немецкие деревушки и вокзалы больших городов. Давно не секрет, что путешествовать самолетом наносит больший урон в плане изменения климата [3], поэтому мы, как настоящие защитники планеты, едем поездом. Ехать поездом для нас оказалось в 12 раз дольше, чем самолетом, и в 4 раза дороже. Это пример единичного решения, когда комфорту, деньгам и времени мы предпочли более экологичный вид транспорта. Но вот я смотрю на мелькающие леса и городские застройки и во мне начинает кипеть негодование: почему этот выбор должен быть таким болезннным? Почему государство не субсидирует электрические поезда вместо транспорта, работающего на ископаемом топливе, что сделало бы передвижение поездом более доступным? Почему на авиакомпании не налагаются дополнительные налоги за вклад в разрушение природы, почему нет образовательной информации для пассажиров, что сделало бы полеты самолетом менее привлекательными? И почему я, как потребитель, в другой раз предпочту самолет даже зная, что мой взнос в изменение климата в этом случае будет больше?
Мы живем в мире где те, в чьих руках находится настоящая власть, не осознают этой власти. Потому что это мы, потребители, кто на самом деле решает, каким мир будет завтра, но в силу условий, в которых мы живем, мы об этой власти забыли. Почему? Потому что создана иллюзия, что у нас нет выбора, так как мы отлучены от традиционного знания – как производить еду локально, строить дома и жить осознанно. Мы находимся в постоянной зависимости от поставок извне. Так мы привыкли думать, что от нас ничего не зависит, ведь это корпорации и политики,кто стоят у руля, а безкомпромиссные медиа продолжают навязывать нам, что именно мы должны потреблять, чтобы стать счастливее. Однако, власть компаний основана только на продажах, и это мы – потребители – кто делает эту власть возможной за счет ежедневного рутинного выбора того, что мы едим, на чем ездим, откуда приходит наша энергия, из чего строятся дома и куда деваются отходы. Все просто: своими покупками мы инвестируем в корпорации, которые за счет денег становятся могущественнее, лоббируют политические решения и покупают медиа каналы, усиливая свое влияние. Мы даем понять, что мы согласны. Потребительское общество слишком занято заработком денег и платежами долгов, чтобы переживать о том, что товары на полках произведены за счет рабского труда в странах третьего мира и ведут к истощению природных ресурсов и, как результат, к изменению климата.
Но ведь если критическая масса перестанет пользоваться товарами, предоставленными корпорацией, власть корпорации рухнет, так как под этой властью не стоит ничего, кроме постоянного финансового потока от потребителей. Если критическая масса потребителей потребует новых стандартов производства, производителю останется выбор либо работать под новыми стандартами, либо обанкротиться. Вся ирония рыночной экономики в том, что потребитель обладает настоящей властью,не осознавая этого. Однако, как набрать критическую массу граждан, понимающих, что то, как мир функционирует сейчас, ведет к истощению природных ресурсов, изменению климата и войнам в южном полушарии планеты, и готовых бороться за лучшее будущее?
Конечно, все условия созданы, чтобы потребителям было легче продолжить беспрерывный процесс поглощения товаров, мол, а как же я могу что-то изменить. Но проблема не в недостатке инфраструктуры, а в недостатке понимания, что только мы, как потребители, имеем власть над экономикой.
Теперь, когда главы стран пришли в Париже к соглашению о важности уменьшения глобального изменения климата, дело остается за гражданами – за правильным использованием нашей потребительской силы. Парижская Конференция не изменит мир, люди изменят. Это не вопрос времени, это вопрос действий. Наших действий.
Сcылки:
[1] INDC – Intended Nationally Determined Contributions, summarised by Climate Action Tracker, 1 Oct 2015.
[2] C2ES, History of International Negotiations, Dec 2015.
[3] Science Daily, Planes, trains, or automobiles: Travel choices for a smaller carbon footprint, June 2013.
References that was used
http://www.c2es.org/international/history-international-negotiations
Алиса Сидоренко
